За последние 20 лет российский экспорт угля увеличился с 37 до 212 млн тонн. Насколько стабилен этот тренд и какие есть предпосылки для его развития в ближайшей перспективе?
Угольная энергетика остается крупнейшей отраслью мировой экономики. Приблизительно четверть вырабатываемой электроэнергии в мире производится на основе угля. Россия является одним из крупнейших поставщиков угля на мировом рынке, уступая по объемам лишь Индонезии и Австралии.
С 2000 по 2020 г. российский экспорт угля увеличился в 5,7 раза – с 37 до 212 млн т. Из-за того, что объем мировой угольной торговли за тот же период времени вырос в 2,3 раза (с 0,6 до 1,3 млрд т), доля российского угля на мировом рынке выросла с 6 до 16%. По причине того, что потребление угля на внутреннем российском рынке неуклонно сокращалось (уголь проигрывал межтопливную конкуренцию природному газу), значение экспорта для отечественной угольной отрасли постепенно возрастало. Если в 2000 г. на экспорт приходилось 15% поставок российского угля, то в 2020 г. – 59%.
Финансовое благополучие и инвестиционные планы российских угольных компаний в настоящее время главным образом зависят от экспортных поставок. При этом на зарубежных рынках перед российскими поставщиками стоит ряд вызовов рыночного и инфраструктурного характера, от преодоления которых будет зависеть будущее отечественной угольной отрасли в долгосрочной перспективе.
Во многих странах мира и ряде межстрановых объединений приняты программы, направленные на переустройство экономик этих стран в пользу большего акцента на сохранении климата и сокращении загрязнения окружающей среды.
Лидером в этой политике стали европейские страны, в которых уже давно действует рынок разрешений на выбросы СО2 и которые постепенно выходят из угольной энергетики, развивая возобновляемые источники энергии (ВИЭ). Все чаще пересматривают планы развития энергетики страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Помимо энергетики ограничения на использование угля затрагивают также металлургию и прочие отрасли. Поскольку выбросы СО2 и уголь объявлены главными виновниками глобального потепления, объектом внимания теперь становится углеродный след.
Если в 2010-е гг. в ведущих западных странах широкое распространение получило развитие ВИЭ (что привело к частичному вытеснению угля из энергетики), то в 2020-е гг. ВИЭ получат распространение и в развивающихся странах (с соответствующими последствиями для угольной энергетики этих стран), а развитые страны, прежде всего в Европе, начнут уход от угля и в прочих отраслях (прежде всего в металлургии). Под давлением экологического сообщества банки уменьшают финансирование проектов, связанных с угольной отраслью (как с потреблением, так и с добычей). Институциональные инвесторы выводят свои средства из компаний, вовлеченных в добычу, потребление или торговлю углем.
Данная тенденция усложняет возможности финансирования компаний, связанных с угольным бизнесом.
Международные горнодобывающие компании сокращают вложения в угледобывающие активы. Крупные нефтегазовые компании и сырьевые трейдеры оказываются в ситуации, когда они вынуждены заниматься ВИЭ и прочими «зелеными» технологиями. Некоторые международные угольные трейдеры стали соответствующим образом строить свою маркетинговую политику, позиционируя себя как поставщики экологически чистого угля. Например, компания EcoCarbon предлагает на рынке так называемые экологичные (eco-friendly), или сокращенно эко-угли (eco-grades), характеризуемые пониженным содержанием вредных веществ (сера, зола и прочие). Использование таких марок угля снижает выбросы вредных веществ в атмосферу.
Определенные риски для угольного экспорта потенциально может нести и так называемое трансграничное углеродное регулирование (ТУР). ТУР, являясь частью политики ЕС по достижению углеродной нейтральности к 2050 г., предполагает введение пошлины или дополнительного сбора/налога на импортируемые в Европу товары, производство которых сопровождалось эмиссией CO2. Введение ТУР в ЕС ожидается в ближайшие годы, но текущая система платы за выбросы СО2 (EU ETS) пока не предполагает для поставщиков угля плату за выбросы СО2, образующиеся при его использовании.
В этих условиях российские угольные компании наращивают экспорт в наиболее перспективном для себя восточном направлении. На рынок АТР в настоящее время приходится три четверти мировой угольной торговли, а развивающиеся азиатские страны, экономики которых пока еще не связаны с сильными экологическими ограничениями, продолжают предъявлять высокий спрос на дешевые носители энергии.
За последние 20 лет доля российского угольного экспорта, направляемого через порты Дальнего Востока, выросла с 26 до 50%, а физический объем угольного экспорта, отгружаемого из российских дальневосточных портов, увеличился более чем в 10 раз. В 2020 г. объем перевозки угля на экспорт в восточном направлении в адрес портов Дальнего Востока и погранпереходов с Китаем составил 101 млн т без учета отгрузок из портов Сахалина и Чукотки – так называемых изолированных угледобывающих регионов – перевозка угля в адрес портов этих регионов не оказывает влияния на нагрузку общей сети РЖД.
Согласно прогнозу САА, спрос на уголь на рынке АТР в 2024 г. вырастет на 90 млн т по сравнению с 2020 г. и лишь на 19 млн т по сравнению с 2019 г. (в 2020 г. из-за пандемии спрос на уголь на рынке АТР упал на 71 млн т; см. таблицу). Прогнозируется, что к 2024 г. объем перевозки российского угля на экспорт в восточном направлении вырастет до 146 млн т (+45 млн т к уровню 2020 г.) согласно консервативному сценарию и до 185 млн т (+84 млн т) согласно оптимистичному сценарию. Более реалистичным представляется консервативный сценарий, поскольку при оптимистичном сценарии должны выполниться сразу два условия:
1) все увеличение провозной способности Восточного полигона (Транссиб и БАМ) будет передано под вывоз угля, несмотря на наличие прочей грузовой базы (нефтяные грузы, черные металлы, лесные грузы и прочие);
2) весь прогнозируемый рост спроса на уголь на рынке АТР будет удовлетворен за счет увеличения поставок угля из России (с учетом планов по росту экспорта угля из Сахалина), несмотря на сильные конкурентные позиции поставщиков из Индонезии и Австралии.
Дополнительным препятствием на пути увеличения экспорта угля в страны АТР сверх 45 млн т является преобладание неспециализированных терминалов на Дальнем Востоке. Такие терминалы не оборудованы под перевалку угля, в них нет надлежащей инфраструктуры, отсутствуют современные технологии очистки угля, призванные обеспечить требуемое на международном рынке качество угля, что не сможет обеспечить необходимый уровень конкурентоспособности российского угля для увеличения доли на мировом рынке – увеличение экспорта угля в восточном направлении по консервативному сценарию (+45 млн т) приведет к росту доли российского угля на рынке АТР с 11,1% в 2020 г. до 14,2% в 2024 г. Большинство из таких экологически грязных предприятий расположены в непосредственной близости к городской застройке и не обладают планами развития, что также будет оказывать негативное влияние с учетом проводимой международной экологической политики проверки звеньев цепочки поставки угля на соответствие ужесточающимся международным экологическим стандартам (по аналогичной европейской системе Bettercoal). В регионе расположены лишь два специализированных угольных терминала, способных в настоящее время обеспечить увеличение объемов перевалки на экспорт, – АО «Восточный Порт» и АО «Дальтрансуголь».
Суммарный прирост мощностей по перевалке этих терминалов уже сейчас позволяет увеличить объем экспорта на 45 млн т (выход третьей очереди «Восточного Порта» на заявленную мощность позволяет увеличить перевалку на 25 млн т, а развитие «Дальтрансугля» – на 20 млн т). Развитие/строительство прочих специализированных терминалов (ВТУ, Вера, Суходол) приведет к росту мощностей по перевалке угля в перспективе ближайших лет.
С целью ликвидации инфраструктурных ограничений и обеспечения вывоза перспективного грузопотока в восточном направлении Правительство РФ в конце апреля 2021 г. утвердило паспорт 2-го этапа модернизации ж/д инфраструктуры Транссиба и БАМа. Согласно этому документу меры по модернизации должны привести к увеличению общей провозной способности Транссиба и БАМа до 180 млн т различных грузов в 2024 г., в том числе 68 млн т угля из Кузбасса (+15 млн т к уровню 2020 г.).
С точки зрения перспектив увеличения поставок российского угля на рынок АТР более прочными представляются позиции поставщиков энергетического угля. Запрет, действующий в Китае на импорт австралийского угля, подогревает спрос на уголь из других стран, в том числе на уголь из России. Стабильный спрос на уголь предъявляют и другие страны Восточной и Юго-Восточной Азии. Южная Корея и Япония хотя и планируют сократить импорт энергетического угля из-за экологических соображений, все же останутся в числе крупнейших покупателей этого вида сырья в течение ближайших 4–5 лет.
Малайзия, Вьетнам, Филиппины и Таиланд планируют нарастить закупки импортного угля в течение этого периода. Наибольшее увеличение импорта энергетического угля в Азии прогнозируется со стороны Индии, но поставки энергетического угля на индийский рынок менее рентабельны (Индия потребляет более дешевый уголь), а основными поставщиками на этот рынок являются Индонезия и Австралия, обладающие по сравнению с Россией не только более низкими издержками на уровне FOB (в России выше издержки на ж/д транспортировку угля из регионов добычи до портов погрузки), но и преимуществом более дешевого фрахта.
Российские поставщики металлургического угля имеют возможности увеличить отгрузки на рынок АТР, но на этом пути им будет необходимо преодолеть ряд трудностей:
• высокие логистические ограничения для экспорта высококачественных марок коксующегося угля, которые сконцентрированы в Кузбассе (ограниченная возможность вывоза угля из Кузбасса);
• ограниченные объемы высококачественных марок – лишь небольшая доля поставок российского угля приходится на hard coking coal – самый дорогой и наиболее востребованный вид металлургического угля на мировом рынке (основная масса российского металлургического угля относится к категориям semi-hard coking coal, semi-soft coking coal и PCI);
• высокая сегментация рынка и индивидуальный спрос, предъявляемый на металлургический уголь, предполагаемый к использованию в шихте: различные клиенты предъявляют разные требования к различным качественным характеристикам;
• тщательный отбор поставщиков металлургического угля: в отличие от рынка энергетического угля потребители, стремящиеся к точному соответствию покупаемых марок технологическим требованиям, более консервативны в вопросах закупки сырья и менее расположены к смене поставщиков (тестовые закупки, длительные процедуры отбора и т.д.);
• так же, как и в случае с энергетическим углем, основное увеличение спроса на металлургический уголь в азиатском регионе ожидается со стороны Индии, а основным поставщиком металлургического угля в этот регион является Австралия (справочно: в 2020 г. доля поставок российского угля – как энергетического, так и металлургического – в Индию составила 3,6% всего российского угольного экспорта; годом ранее – 3,4%). Кроме того, Индия стремится развивать внутреннюю угледобычу, что со временем может привести к корректировке роста спроса на импорт угля в сторону понижения. Таким образом, увеличение экспорта угля из России на рынок АТР в объеме 45–50 млн т в перспективе до 2024 г. является реализуемой целью, но достижение этой цели связано с решением инфраструктурных проблем (реализация заявленных ранее программ по увеличению провозной способности Восточного полигона) и успешной конкуренцией с поставщиками из других стран (прежде всего из Индонезии и Австралии).